— Известно, что революция — один из радикальных способов преодоления системного кризиса, и в этом плане она неизбежна в условиях, когда существующее мироустройство неспособно самостоятельно выйти из тупика, — напоминает Симон Илизаров, доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом Института истории естествознания и техники имени Вавилова Российской академии наук.
А вот события после революции, особенно если она сопровождается общественным хаосом и тем более гражданской войной, парадоксально могут сочетать несочетаемое: мир и войну, гуманность и жестокость, романтизм и цинизм.
— Подобное было и в ситуации, которая складывалась в отношении науки, мира ученых во время революции 1917 года и после нее, уже в условиях Советской России, — отмечает Илизаров.
Об уровне образования и научно-технического развития России начала XX века спорят. Есть мнение о едва ли не идеальном устройстве Российской империи и совершенной системе власти, о якобы благоденствии ее жителей и передовой системе образования и науки. Если бы это соответствовало реальности, то тогда как ответить на главный вопрос — почему в одночасье рухнул монархический режим? И речь, конечно, не только о науке и промышленности.
Поколение русских людей, родившихся в первой половине — середине 1860-х, воспитанных после эпохальных реформ правительства Александра II, дало науке целую плеяду гениальных ученых и мыслителей: Владимир Вернадский, Александр Лаппо-Данилевский, Сергей Ольденбург, Владимир Ипатьев, Владимир Обручев и многие другие.
Именно благодаря этим ученым российская наука стала одной из ведущих в мире к концу XIX — началу ХХ века. Но при этом многие из них говорили и писали о вопиющем недофинансировании сфер образования, науки, просвещения и культуры, об архаичности систем и механизмов управления, об отставании в технологиях, производстве, коммуникациях…
— Когда началась Первая мировая, в стране не имелось точных данных о запасах и месторождениях не только редких элементов типа вольфрама и молибдена, но даже свинца, серы, селитры, — объясняет Илизаров. — Хотя Россия располагала одной из крупнейших в мире сырьевых баз, образовался дефицит веществ, необходимых для производства вооружений. Как отмечал академик Владимир Вернадский, только 31 из 61 необходимого экономике химического элемента добывалось тогда и производилось в России.
В царской России к 1917-му году, как отмечает профессор Илизаров, практически не существовало крупных научных центров. А за первые два года советской власти было создано 33 научно-исследовательских института. Кстати, именно Вернадский первым поставил задачу необходимости создания Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Это было еще в 1915-м. А после революции комиссия получила господдержку, ее деятельность расширили. Так в 1917-1919 годах вышли сборники «Ветер как двигательная сила», «Белый уголь», «Артезианские воды», «Растительный мир», «Животный мир»…
Даже во время Гражданской войны КЕПС, рассказывает Илизаров, продолжала работать. В это время изучали Курскую магнитную аномалию, Хибинское месторождение апатитов. Изучались почвы, промысловые животные, минеральные воды, месторождения платины, солей, глины, металлов, решались вопросы статистического обследования и картографирования территории России.
Это уже после 1920 года будет и внедрение плана Государственной электрификации страны (ГОЭЛРО), и строительство уникальной Шуховской радио-башни. А пока, в 1918-м, Владимир Ленин останавливает процесс ликвидации Академии наук…
— Наркомпрос подготовил предложение о ее преобразовании в Ассоциацию научных учреждений, — говорит Симон Илизаров. — Тогда глава правительства строго указал наркому Луначарскому прекратить нападки на Академию наук: «Не надо давать некоторым коммунистам-фанатикам съесть Академию».
Но не был ли сам Владимир Ильич «фанатиком»? Да, с одной стороны он принимал важные решения по разработке государственных программ научно-технического развития, организации научных институтов и т.д., а с другой лично инициировал специальную операцию — так называемый «Философский пароход», в ходе которой из России в 1922-м были высланы за границу философы, медики, литераторы, агрономы, юристы, инженеры, политические и религиозные деятели.
— После этого свободное развитие русской философской мысли остановилось, и ее место заняла философия марксизма, причем в извращенном и предельно догматизированном сталинском варианте, — уверен Илизаров. — Можно конечно радоваться, что высланные, в отличие от оставшихся на Родине, не стали жертвами репрессий и не погибли во время Большого террора, как, например, Николай Кондратьев, Александр Чаянов и многие другие.
Да, в первые годы советской власти были заложены основы, которые вывели СССР к середине XX века в число передовых научных держав мира. Но при этом успехи, подчас грандиозные, в развитии науки и техники, сопровождались идеологическим прессингом и репрессиями. Строительство светлого будущего оказалось несовместимым с людьми интеллектуально одаренными и свободно мыслящими.
— Перечень безвинно и бессмысленно замученных талантов бесконечен, — констатирует профессор Илизаров. — Кто-то из деятелей французской революции, ужаснувшись, сказал: «Революция, как бог Сатурн пожирает своих детей. Будьте осторожны, боги жаждут».
И русская революция с невероятной, смертельной убедительностью демонстрировала справедливость этого страшного вывода.
Иллюстрация к статье:
Обсуждение