Награду «Перспектива» получил руководитель научной группы «Масштабируемые ионные квантовые вычисления» Российского квантового центра Илья Семериков. Директор по научной работе лаборатории физики высоких энергий Объединенного института ядерных исследований Гамлет Ходжибагиян «взял» номинацию «Инженерное решение», а «Прорыв» — глава лаборатории гибридной фотоники «Сколтеха» Павлос Лагудакис. «Ученым года» назван директор Института трансляционной биомедицины СПбГУ Рауль Гайнетдинов. Каждый из лауреатов стал обладателем 10 млн рублей.
Цель премии — отметить прорывные идеи и изобретения, изменяющие ландшафт современной науки и жизнь каждого человека
При рассмотрении 218 поданных заявок научный комитет премии, который возглавляет доктор физико-математических наук, профессор «Сколтеха» Артем Оганов, учитывал как фундаментальные исследования, так и работы на стыке различных наук. Как отметили учредители премии, ее цель — отметить прорывные идеи и изобретения, изменяющие ландшафт современной науки и жизнь каждого человека.
Звонок лауреату
Директор Института трансляционной биомедицины, научный руководитель Клиники высоких медицинских технологий имени Н.И. Пирогова СПбГУ Рауль Гайнетдинов — один из мировых лидеров в области фармакологии.
Рауль Радикович, десять лет назад вы обещали разработать таблетку от заболеваний мозга, в частности шизофрении…
Рауль Гайнетдинов: Конечно, это не панацея — принял таблетку и вылечился. Это будет препарат длительного приема. На самом деле такие лекарства существуют, но у них не очень хорошая репутация, потому что множество побочных действий. А наша разработка этих недостатков лишена. И ее можно применять в лечении не только психозов, но и алкоголизма, наркомании, депрессивных и тревожных состояний.
Препарат должен был поступить на рынок в ноябре. К сожалению, этого не произошло, поскольку период финальных клинических испытаний пришелся на пандемию коронавируса, и картина оказалась смазанной. Но к еще большему моему сожалению, лекарство сейчас разрабатывают американские и японские производители, а не российские.
Почему?
Рауль Гайнетдинов: Отечественные компании пока опасаются рискованных и длинных вложений. Разработка нового лекарственного препарата занимает 8-10 лет. И фармацевтические гиганты Запада могут себе позволить зарезервировать миллиард долларов под теоретически перспективные исследования. Кстати, мои научные выкладки до сих пор приводят в информационных материалах зарубежные компании, которые занимаются практическими разработками на основе моих фундаментальных исследований. С самого начала своей научной деятельности я специализировался на изучении концентраций гормона дофамина. На всех конференциях, где у компаний есть стенд, они крутят видео, где я десять минут рассказываю о рецепторе TAAR1. Невзирая на то, что я из России, я остаюсь их главным консультантом по этой тематике. Свои препараты они, не договариваясь, назвали так, что, если взять первые две буквы названий, получится Raul — это мое имя. Случайно и забавно.
Вы много работали за рубежом. Вашими наставниками и партнерами были Нобелевские лауреаты из США. Не жалеете, что вернулись?
Рауль Гайнетдинов: В России сегодня делать науку более рационально. В 2013 году меня полностью поддержал Санкт-Петербургский государственный университет, и я смог вернуться домой. Для нас созданы прекрасные условия для работы. Сейчас у меня там лучшая в мире коллекция трансгенных животных, на которых мы ставим эксперименты. Благодаря в том числе поддержке Российского научного фонда в нашей лаборатории трудятся 20 человек — все увлеченные и очень перспективные ученые. За эти годы от СПбГУ я опубликовал около 100 научных статей в самых авторитетных изданиях мира. При этом в начале 2022 года я официально отказался от грин-карты (удостоверение личности, подтверждающее наличие у иностранца права на постоянное проживание и трудоустройство в США. — Прим. ред.) — отправил ее обратно по почте. Мое решение не было связано с СВО, но я рад своему выбору.
Иллюстрация к статье:
Обсуждение